Неточные совпадения
А Гапон
проскочил в большую комнату и забегал, заметался по ней. Ноги его подгибались, точно вывихнутые, темное лицо судорожно передергивалось, но глаза были неподвижны, остеклели. Коротко и неумело обрезанные волосы на
голове висели неровными прядями, борода подстрижена тоже неровно. На плечах болтался измятый старенький пиджак, и рукава его были так длинны, что покрывали кисти рук. Бегая по комнате, он хрипло выкрикивал...
На середине реки ей захотелось напиться, и для этого она вдруг опустила
голову; но Павел дернул поводьями и даже выругался: «Ну, черт, запалишься!»
В такого рода приключениях он доезжает до села, объезжает там кругом церковной ограды, кланяется с сидящею у окна матушкой-попадьею и, видимо гарцуя перед нею,
проскакивает село и возвращается домой…
Обыватели не только ценили такую ровность характера, но даже усматривали
в ней признаки доблести; да и нельзя было не ценить, потому что у всех был еще
в свежей памяти муж предшествовавшей помпадурши, корнет Отлетаев, который не только разбивал по ночам винные погреба, но однажды
голый и с штандартом
в руках
проскакал верхом через весь город.
Подражая примеру графини, и княгиня
Вabette, та самая, у которой на руках умер Шопен (
в Европе считают около тысячи дам, на руках которых он испустил дух), и княгиня Аnnеttе, которая всем бы взяла, если бы по временам, внезапно, как запах капусты среди тончайшей амбры, не
проскакивала в ней простая деревенская прачка; и княгиня Расhеtte, с которою случилось такое несчастие: муж ее попал на видное место и вдруг, Dieu sait pourquoi, прибил градского
голову и украл двадцать тысяч рублей серебром казенных денег; и смешливая княжна Зизи, и слезливая княжна Зозо — все они оставляли
в стороне своих земляков, немилостиво обходились с ними…
Заняв во всех банках (вся Россия
в то время была, как тенетами, покрыта банками, так что ни одному зайцу не было надежды
проскочить, не попав
головой в одну из петель) более миллиона рублей, он бежал за границу, но
в Гамбурге был поймай
в ту самую минуту, как садился на отправлявшийся
в Америку пароход, и теперь томится
в остроге (присяжные заседатели видели
в этом происшествии перст божий).
— Извольте тотчас взять эту девушку, — воскликнул Семен Матвеич, обращаясь к моему вотчиму и повелительно указывая на меня дрожащей рукой. — Извольте отвести ее к себе
в дом и запереть на ключ, на замок… чтоб она… пальцем пошевельнуть не могла, чтобы муха к ней не
проскочила! Впредь до моего приказания! Окна забить, если нужно! Ты отвечаешь мне за нее
головой!
Он напрягал зрение и видел только, как летал снег и как снежинки явственно складывались
в разные фигуры: то выглянет из потемок белая смеющаяся рожа мертвеца, то
проскачет белый конь, а на нем амазонка
в кисейном платье, то пролетит над
головою вереница белых лебедей…
Пошел я на крыльцо, отворил дверь, кот мне под ноги шасть, и никогда я, на своем веку страху не испытавший, тогда, сознаюсь, дрогнул, под ноги себе посмотрел, хотел ногой кота ударить
в сердцах, что он меня испугал, только он, проклятый, у меня между ног
проскочил и был таков, а
в это время над
головой у меня что-то вдруг зашуршало!